Моя бывшая одноклассница Надя всегда была просто идеальной, с какой стороны ни посмотри. Как говорится, спортсменка, комсомолка и просто красавица. Она отлично училась и в школе, и в институте. Потом у нее появились любимый муж, ребенок, престижная работа… Но Надежде и этого было мало!

В отличие от нас, сплошь помешанных на несчастной любви Татьяны к Онегину, Надя наша и в физике, и в химии, и в биологии разбиралась отлично, а в математике ей вообще равных не было. Да и сочинения, честно говоря, она лучше всех писала, несмотря на то, что Татьяну Надя терпеть не могла, а Онегина считала слабаком и неудачником.

В том, что Надька поступит в любой, даже самый престижный институт, никто ни минуты не сомневался. Знакомые ее отца считали, что девочке прямая дорога на мехмат МГУ. Однако Надежда поступила на строительный факультет нашего политехнического института: она пошла туда, где учился ее парень.

Вместе с ней в политехнический поступили еще трое наших одноклассников, но только Надежда рассказывала о сопромате как о восьмом чуде света. На третьем курсе Надя вышла замуж, через полтора года родила дочку. И после института еще два года занималась только семьей и домом, хотя было понятно, что дом — слишком маленькое поле для такой деятельной особы.

Пришло время искать работу. Родители мужа порекомендовали Надину кандидатуру в одно из отделений банка, и ее взяли на работу. Она, что называется, пришлась ко двору, все у нее, как всегда, получалось на «отлично». Казалось, лучшего места и не найти.

Тогда у нас был всего один банк — Сберегательный. Как и везде, зарплата была ничем, зато «корпоративные блага» (как бы мы сейчас сказали) — всем. Великолепный детский сад, комфортабельные санатории и дома отдыха практически даром, путевки на популярнейший в те годы куророт Золотые Пески в Болгарию, вполне приличные премии и, конечно же, тринадцатая зарплата. Мы все снова завидовали нашей всегда «деловой» Надежде. И только она сама никак не могла полюбить эту свою ужасно скучную работу:

— Девчонки, поверьте, я хожу туда как на каторгу. Всегда просыпаюсь с одной и той же мыслью: придется пережить еще один невыносимый день. Потом каждые десять-пятнадцать минут смотрю на часы — сколько там еще осталось до окончания рабочего дня. И без одной минуты шесть вылетаю из банка, как ошпаренная!

Муж целый месяц с ней не разговаривал, а обиженная свекровь вообще объявила о полном разрыве отношений. Еще бы, уйти с такой солидной и престижной работы! А Надежда на тот момент решила, что, видимо, быть женой и матерью — ее главный талант.

— Эх, жаль, что столько времени на сопромат потратила. Наверное, мне надо было учиться не на строителя, а на повара.

— Слушай, Надежда, а не пойти ли тебе мастером к нам на стройку? Будешь там воевать с прогулами, халтурами и разными прочими запоями, — предложил ей в один прекрасный день бывший однокурсник.

Надя сначала лишь улыбнулась этому предложению бывшего однокурсника, как бы говоря — «послушай, милый, да кто же меня к вам отпустит!». Но уже через две недели она действительно устроилась мастером на стройку. На этот раз Надин муж кричал и грозил запереть ее дома на ключ и не выпускать. Мама, прекрасно зная свою дочь, вздыхала, утирая слезы, и пробовала ее вразумить:

— Доченька, ведь работа на стройке — дело совсем не женское. Тяжело тебе будет, поверь…

А свекровь — та просто злорадствовала. Правда, выразить свое злорадство вслух Наде так и не решилась.

— Да, девочки, поначалу физически было действительно очень тяжело, — признавалась нам подруга. Но Наде работа нравилась, и она довольно легко втянулась. Рабочих своих она очень быстро организовала. Постепенно строительство налаживалось. Надежда предложила внедрить новую технологию монтажа. А сейчас наша Надежда — инженер по организации управления производством. Дома уже давно никто на нее не дуется. Наоборот, гордятся своей счастливой и успешной мамой. Как говорится, спортсменкой, строителем, и просто красавицей.

Светлана