Наверное, никогда в жизни мне не было так страшно, как в тот день. Причем я отчетливо понимала: сама во всем виновата…

Я склонилась над постелью мужа: прерывистое дыхание, капельки пота на висках… «Господи, что я наделала?» — подумала в отчаянии и на глазах выступили слезы отчаяния и запоздалого раскаяния.

В палату в сопровождении медсестры вошла свекровь. Увидела Колю, охнула и стала медленно сползать по стеночке.

— Валентина Гавриловна, держитесь, — попросила я, бросаясь к ней. — Пожалуйста, успокоитесь, вы только хуже сделаете!

Она открыла глаза, всхлипнула:

— Как же так, Оленька? Умирает ведь мой сыночек…

— Типун вам на язык! — вырвалось у меня. — Я только что говорила с его лечащим врачом: состояние стабильное. Инфаркт не подтвердился, слава Богу!

— А чего же он молчит, глаза закрыл, на мать даже не смотрит, — начала было подвывать она.

— Тише вы! — шикнула я, — Спит он после укола. Дайте ему отдохнуть хотя бы немного…

— Вспомнила! — тут же ожив, набросилась на меня свекровь, — Я, что ли, ему отдыхать не давала? Ты же его и уморила! — она вздохнула.

Отчасти мать моего мужа была права, тут крыть было нечем… Мы поженились, когда я еще училась на третьем курсе. Хоть и осторожничали, но к концу четвертого я все же залетела. Машенька родилась слабенькой. О том, чтобы после института я шла работать, не могло быть и речи — даже диплом защитила с горем пополам. Поэтому осталась дома с дочкой, а Коля продолжил учиться дальше: поступил в аспирантуру, стал готовить диссертацию. Тогда и начались у нас первые ссоры.

Я не могла смириться с тем, что мне уготована роль домохозяйки. И хотя муж убеждал меня, что наши проблемы временные — мол, все женщины через такое проходят, я все равно отчаянно завидовала его успехам.

— Интересно, а что ты предлагаешь? Остаться мне с тобой? Стирать ползунки и готовить кашки?

— Почему бы и нет?! — возмущалась я, — Чем ты лучше меня ?

— Ольга, не сходи с ума! Ты же должна понимать, что стараюсь не ради себя, а ради благополучия нашей семьи.

— Какого еще благополучия? — спрашивала возмущенно, — Ни помощи от тебя, ни денег — одни только разговоры о грядущей «манне небесной»!

В общем, защититься я ему так и не дала. Коля нашел работу в крупной частной компании и бросил аспирантуру. У нас появились деньги, машина, мы могли позволить себе заграничный отдых и комфортную жизнь. Муж напряженно работал, даже в выходные дни, его карьера шла в гору. А я продолжала сидеть дома — домашнее хозяйство изводило меня, чувствовала, что тупею и превращаюсь в глупую наседку.

Машутка подросла, окрепла — пришло время и мне подумать о себе. Но… человек предполагает, а бог располагает. За неделю до выхода на работу выяснилось, что я снова беременна!

— Оленька, родная, — Коля целовал мои руки, — Давай оставим ребенка, умоляю тебя. А вдруг родится мальчик? Представляешь, у нас будет сын! Фамильный наследник! Разумеется, я сдалась. В мае родился Ромчик. Коля светился от счастья, беря на руки сопящий и чмокающий комочек. А я снова погрузилась в пеленки-распашонки, кашки и пустую болтовню с мамашками во дворе. Понимала: время упущено, и мне уже не догнать молодых, нахальных и пробивных, готовых ради карьеры грызть землю и жить в офисе.

Все же сделала несколько попыток, но каждый раз натыкалась на недоумение менеджеров по персоналу:

— Но вы же ни дня не работали! Что толку от вашего диплома?

Свое недовольство я вымещала на муже, в глубине души именно его считая виновником своих неудач. Наши разговоры все чаще заканчивались скандалами.

Коля возвращался с работы все позже и позже, иногда, уставший, уходил в свою комнату, даже не поев. Мы практически перестали общаться, и это вызывало во мне еще большую агрессию и подозрения. …Коля застонал и открыл глаза:

— Сыночек, — бросилась к нему свекровь.

— Мне уже лучше, мама, — поморщился он, — Оставь нас с Олей ненадолго одних, пожалуйста.

Та, поджав губы, вышла. Мы с мужем молча смотрели друг на друга.

— С кем дети? — поинтересовался Коля. — С твоей мамой?

Я кивнула. Неожиданно у меня из глаз потекли слезы.

Я взяла Колину руку и прижала к своей щеке:

— Боже, ты не представляешь, как я за тебя испугалась… — прошептала.

— Расскажи, как будем дальше жить, Оля? — он вздохнул и прикрыл глаза, однако руку не убрал.

«Не хочет говорить со мной. — подумала я. — Еще бы! После той безобразной сцены в его офисе. Господи! И что только на меня нашло?»

…Войдя в кабинет, я увидела, как юная стерва в мини-юбке рыдает на плече моего мужа. Коля что-то шептал ей на ухо и гладил по голове, словно ребенка. Увидев меня, побледнел:

— Оля? Я сейчас… — он отстранил от себя девушку. — Не волнуйтесь, разберемся, продолжайте работать. — сказал ей и проводил до дверей кабинета.

И тут меня понесло: я закатила супругу истерику, вспомнив и про «убитые лучшие годы», и про «загубленную карьеру». Под дверьми кабинета собралась кучка любопытных сотрудников мужа. Коля пытался объяснить, что девушка — стажерка, мол, она допустила ошибку и теперь боится за свое будущее, но я его не слушала. Тем же вечером сама собрала мужу чемодан и объявила, что подаю на развод, а он пусть переезжает жить к маме. Николай ушел, а ночью свекровь сообщила, что его забрала скорая…

— Ты сможешь меня простить? — прошептала я, — Мне показалось…

— А ты меня? — вопросом на вопрос ответил Коля. — Может, я плохой муж, но, поверь, дороже тебя и детей у меня никого нет…

— Верю и знаю, как нам жить дальше, — улыбнулась сквозь слезы. — Надо просто беречь друг друга — и все будет хорошо!

Коля кивнул и сжал мою ладонь.

Ольга, 33 года