Моя подруга Лика очень любит конкурсы, спортивные игры, приключения — работа архивариусом совершенно не подходит ее темпераменту. Но до поры до времени работу она менять отказывалась.

В столице люди особенно сильно измучены дорогой, вот Лика и не заметила, как у нее вытащили кошелек. Сумма небольшая, но обидно. Лика побежала в отделение полиции, предупредив на работе, что опоздает.

Через три часа в отделении Лика прокляла все на свете. Хуже приемного покоя больницы — всем до тебя тоже нет никакого дела. Заявление она написала ближе к полудню. «Девушка, вы вообще очень торопитесь?» — догнал ее на входе оперативник. Между прочим, очень симпатичный. Время тут же нашлось. «Нам бы понятого, а вы как раз с паспортом. Проедемте, тут быстро», — и Олег Иванович, как звали сотрудника, подсадил ее в уазик.

Из квартиры, где произошло какое-то преступление, Лика вышла около 5 часов вечера, мрачная, голодная и с головной болью. Она побежала к остановке, но Олег Иванович ее окликнул и предложил подвезти. Она устало махнула рукой, но он настоял.

Они снова оказались в участке. Лика, которая всю поездку отвечала на рабочие сообщения, просто опешила. Как писали в бульварных романах, вечер переставал быть томным. К черту попытки флирта. «Я очень хочу есть», — сказала она и не вылезла из уазика.

«Извините, — смутился майор. — Мы привыкли питаться кофе и сигаретами. Пройдемте в кабинет, я вас угощу печеньем. Увы, у нас нет больше ничего». «Нет уж, — романтика улетучилась совсем, — я лучше домой». «Но, Анжелика Викторовна, мы хотели вас еще попросить… — кажется, майору было очень неудобно. Однако в голосе чувствовался металл и уверенность человека в форме, которому никто и никогда не отказывает, -попросить вас побыть подсадной на опознании».

«Что-о-о? — Лика потеряла дар речи. — Да кто ж там будет?» В голову не приходило ничего, кроме девушек легкого поведения. От усталости и голода Лика расплакалась. «Я никуда не пойду, пока не поем, мне плохо», — несколько более ноющим, чем следовало бы, голосом сказала Лика. Олег Иванович вздохнул понимающе: «Сахар?»

Лика потеряла дар речи. За короткий день она успела побывать и потерпевшей, и почти что сотрудником при исполнении, когда их с соседкой нехорошей квартиры заставляли смотреть на какие-то свертки, обращать внимание на цвет нитки и количество стежков. Первые полчаса было интересно, хотелось уловить какую-то закономерность, раскрыть секретный код контрабандистов, а потом оказалось, что дело вовсе не в тайных языках пиратов, а в определении того, кто из двоих подозреваемых паковал сколько свертков — у одного была нитка белая, у другого — красная, один торопился и делал сикось-накось, другой же был аккуратистом. И так 4 часа.

Теперь же Лике выдали засохшее овсяное печенье, теплый кофе в наспех ополоснутой кружке и попросили подождать 5 минут, как будто это она чего-то просила, а не ее вечер превращался в какой-то кошмар. Еще и подумали, что она болеет диабетом. Видимо, Олег Иванович даже не слушал ее возмущение, поэтому сахар ей не положил. Да и был ли он тут, среди кипы бумаг, старого дивана и типично офисных столов и стульев, словно сошедших с экрана из сериала про полицию. В Лике проснулся профессионализм. Она читала номера томов, и перед глазами выстраивалась номенклатура отдела. Было вообще непонятно, почему она с сотрудниками отдела краж ездила на дело отдела наркоторговли. И почему они вообще все в этом здании?

«Ремонт у нас», — словно прочел ее мысли вошедший Олег Иванович, чьи глаза уже не были такими красивыми, как утром. Они были уставшими и… профессиональными? Стало неуютно и немного страшно. Чем дальше она шла по коридору, тем тяжелее становились ноги. Олег Иванович инструктировал: «Молчать, слушать команды. Могут попросить повернуться, выйти вперед, сказать определенную фразу».

Лика и еще три девушки заходили в комнату для опознаний — тут самую, с зеркальной стеной. Стало совсем неуютно. Там, за зеркалом, чувствовалось несколько взглядов — один злой, даже свирепый, один как будто детский, плачущий, хотя звукоизоляция была полной. «Ребенка обидели», — прошептала сама для себя Лика. «Что вы сказали?» — раздалось из динамика. «Я говорю, ребенка обидели», — повторила Лика. Секунд тридцать — и дверь в коридор открылась, они вышли. «Я могу идти?» — спросила Лика у подошедшего оперативника. «Боюсь, что нет. Вас опознали, к тому же вам известны детали преступления».

Лика замерла от ужаса. «Гражданка Акимова, откуда вам известны потерпевшие?» Лика хотела было сказать, что у нее просто все хорошо с интуицией, но она была еще и очень умная, поэтому просто сказала: «Пока вы ходили за кофе, сотрудники рассказывали друг другу. Вот, по обрывкам…»

Олег Иванович смотрел так, как будто принимал решение. Наконец, он очень глубоко вздохнул и сказал: «Да, маленькая девочка стала свидетелем преступления. Возможно, она видела в окно, как вы со мной приехали на машине, вот и опознала вас. Наша недоработка. Ну что же. У меня еще немного дел, а через пару часов я бы хотел пригласить вас на свидание».

Лика почему-то ждала этих слов, но только улыбнулась. Кажется, есть люди, с которыми не надо не только шутить, но даже использовать слова в переносном значении. Но нужно было что-то ответить: «У вас же есть мой адрес, да и телефон. А сейчас я все же хотела бы пойти домой». «То есть «да»?» — уточнил Олег Иванович, чьи глаза из стальных снова становились голубыми. «Может быть», — осторожно сказала Лика.

Он не позвонил ни на следующий день, ни через день. К концу недели Лика все же нашла время зайти в магазин и выбрать себе новый кошелек. Симпатичный, сшитый из кожи разных цветов. По картинкам в Сети она знала, что это — писк сезона. Но сезон пропищит, а кошелек ей нужен хотя бы года на 3-4. «Берите, вам идет», — Лика обернулась и увидела Олега Ивановича. «А мы ведь до последнего думали, что вы наврали со своим кошельком, вот, ходил за вами». — «Зачем? — изумилась Лика. — Зачем мне врать?» — «Потому что маленьким девочкам я верю больше. Думал, что вы таким образом после преступления решили попасть в отдел и выкрасть что-то. Слава богу, я ошибся. Мое предложение еще в силе».

Лика колебалась. «Я обещаю интересную историю», — Олег впервые улыбнулся не профессиональной, а самой обычной улыбкой, и Лика согласилась. В конце концов, она давно мечтала написать детектив.

Алена, 23 года